Нефтегазовая промышленность – основная составляющая российской экономики. И от того, насколько эффективно ведется добыча нефти и газа зависит конкурентоспособность не только отдельной компании или отрасли, но и страны в целом. Положение нефтегазовых компаний на мировом и отечественном рынке все больше определяется эффективностью применяемых технологий и уровнем технического обслуживания. И учитывая это, все большую роль начинает играть нефтесервис, который уже не просто обеспечивает необходимый уровень добычи полезных ископаемых, но и позволяет стране эффективно ее наращивать. Что сегодня предлагают российские нефтесервисные компании?
На вопросы корреспондента отвечал Роман Болотов, Заместитель генерального директора по ремонту скважин ЗАО «Сибирская Сервисная Компания»
– В любом бизнесе одна из основных составляющих успеха – люди. Как подбирают кадры в ССК?
– Есть несколько направлений, по которым мы движемся. Во-первых, это формирование кадрового состава внутри предприятия. Изначально, мы берем молодежь, выпускников высших, средне-специальных учебных заведений и принимаем на рабочие специальности. В дальнейшем, в процессе практической деятельности мы можем увидеть потенциал человека, его способности в отдельных направлениях, профессиональные интересы и, в соответствии с этим, продвигаем. В период работы постоянно идет обучение, которое также раскрывает потенциал сотрудника. Это, так сказать, первая часть, реализуемая внутри компании. Сюда же ежегодно подключаются конкурсы профессионального мастерства. Также мы привлекаем специалистов со стороны. Кадровая служба ведет постоянный мониторинг кадрового рынка.
– Устраивает ли уровень подготовки специалистов вузами?
– Зачастую уровень подготовки нас не устраивает и приходится начинать работу с сотрудником практически с чистого листа. Например, выпускник с дипломом отличника (и без него) потенциально способен обучаться. Хорошие оценки – это индикатор потенциала человека. Теория, которой его обучают в вузе, безусловно, важна, но уровень знаний приходится повышать на производстве и увязывать с практическими навыками. Само качество образования, надо отметить, несколько ниже, чем было раньше. Система обучения, существовавшая в советское время и инерционный период после него, давала студентам теоретические знания и неплохие навыки в процессе практики. Позже, в период 90-х и начала 2000-х годов, элемент обязательного прохождения практики многими вузами стал опускаться, к нему подходили формально и, в том числе, вследствие слабой стыковки теории с практикой, общий уровень профессионального образования заметно снизился. Но, следует сказать, что в последние годы ситуация начала исправляться и сегодня мы видим, что к нам на практику ежегодно приходят студенты разных курсов, что определенно радует и выступает некоторым гарантом того, что после окончания обучения мы получим более квалифицированных специалистов.
– Какими качествами должен обладать специалист, принимающий решение непосредственно на производстве?
– Такой специалист должен быть, в первую очередь, профессионален в своей области и, особенно, в области, в которой принимается решение, должен обладать некой амбициозностью, и, конечно, он должен быть ответственным, то есть осознанно принимать и отвечать за те решения, которые принимает. Он должен обладать способностью перенимать опыт и знания от руководителей, от коллег, обладающих опытом работы на этом производстве. Должен уметь действовать не только по шаблонам, основываясь на приобретенном опыте, но должен уметь разработать что-то свое более подходящее для разрешения возникшей ситуации. Только так, обладая всеми перечисленными навыками и компетенциями можно научиться принимать правильные решения, предвидеть последствия и брать на себя ответственность за возможные результаты.
– В 2000-х годах ВИНКи начали избавляться от сервисных активов, но сейчас наметилась обратная тенденция и государственные компании возвращают себе нефтесервис. Ощущает ли ССК это на портфеле заказов?
– На данный момент нефтесервисный рынок испытывает дефицит производственных мощностей. Это последствия значительного провала по обновлению подъемников и буровых установок в период 1992 – 2003 годов. Поглощение и перераспределение имеющихся на рынке нефтесервисных активов на эту ситуацию значительного влияния не окажут, т.к. для стабилизации добычи углеводородов в ближайшем периоде необходимо увеличивать объемы бурения и ремонта скважин. При этом, хочу отметить, что и у государственных компаний сегодня различная стратегия. Приобретением нефтесервисных активов в данный момент занимается только Роснефть, которая при этом привлекает на значительную долю своих объемов внешний сервис. Так, в портфеле заказов ССК доля Роснефти составляет порядка 40%.
– Для любой сервисной компании самый доходный вектор – это бурение. А что вызвало необходимость создать подразделение ТКРС?
– Сервисные компании осуществляют разные виды деятельности (бурение, цементирование скважин, ННБ, услуги по предоставлению и сопровождению буровых растворов, вышкостроение, ТКРС, ГРП и т.д.), связанные со строительством и ремонтом скважины, либо геолого- техническими мероприятиями. Многие специализируются в одном направлении: например, предприятие может выбрать только бурение. Это высокодоходное, но и весьма капиталоемкое направление. Такие компании есть. Но стратегия ССК – развиваться в различных видах деятельности, чтобы быть эффективной и сбалансированной компанией. Этот подход к развитию и предопределил создание подразделения по ТКРС. Это, на мой взгляд, правильно, т.к. таким образом, мы имеем страховку на случай, если что- то пойдет не так в одном из направлений. Так, во время кризиса 2008 г., например, существенно сократилось разведочное бурение. Как и все, мы вынуждены были приостановить работы в этом направлении, но капитальный ремонт скважин мы увеличили. Это важнейшее направление для поддержания скважинного фонда и добычи. На себестоимости нефти это не отразилось, но сказалось на доходе компаний. Это помогло добывающему предприятию работать сбалансированно. В результате ССК не просела во время кризиса и это одна из причин, которая заставляет работать не по одному, наиболее прибыльному, а по ряду направлений.
– Дешевая нефть закончилась, большинство имеющихся в эксплуатации месторождений – это зрелые месторождения, и одна из основных задач – повысить КИН. Какие у вас есть для этого технологии?
– Так сложилось, что Заказчики пошли по пути, когда они являются инициаторами выбора применяемых технологий. Они обладают наиболее полной информацией по геологическим условиям продуктивных пластов и месторождения в целом, по применявшимся ранее технологиям и их эффективности, и у Заказчика в составе геологической службы существует специализированный отдел занимающийся данным вопросом. Нам дают уже выбранных подрядчиков с наиболее эффективной с точки зрения Заказчика технологией, подобранной для данного объекта или месторождения, с которыми мы совместно и работаем над поставленной задачей. В результате сложилась ситуация, в которой ТКРС состоит из двух частей: персонал бригады, который работает со своим комплектом оборудования и сервисная фирма, предоставляющая технологические услуги. При таком разделении мы выполняем техническую часть работы, а инженерия и технология идут со стороны Заказчика и привлеченного им технологического подрядчика.
– Как разделены сферы ответственности между Заказчиком и сервисной компанией в принятии решений?
– Первоначально, все сферы и зоны ответственности между сервисной компанией и Заказчиком разграничены и оговариваются условиями заключённого договора. Если же рассматривать, как происходит взаимодействие и непосредственно принятие решений в рамках исполнения договора (на примере ремонтно- аварийных работ), то у нас это происходит в следующем порядке: Заказчик направляет нам всю имеющуюся информацию по аварийной скважине, на основании предоставленного материала производится анализ проблемы и разрабатываются варианты решений со всеми возможными рисками в процессе выполнения работ. Наиболее эффективный и оптимальный с точки зрения рисков вариант предлагается Заказчику. Предложенный вариант обсуждается, при необходимости уточняются детали, после чего он утверждается и начинается работа. Если же в процессе реализации возникают вопросы, не позволяющие действовать по утвержденному плану, то этот цикл подготовки предложения и принятия решения повторяется в части внесения необходимых изменений.
– Каковы шансы восстановить объемы добычи на зрелых месторождениях?
– Шансы восстановления и поддержания добычи есть, но все зависит от стоимости этого восстановления. Добывающая компания это, в первую очередь, коммерческая организация, которая не будет вкладывать деньги, если вложенные инвестиции не вернутся обратно прибылью. Соответственно, производится анализ имеющихся технологий, возможная отдача от применения, производится экономический расчет и принимается решение. Возможных вариантов реанимации месторождения разработано множество: это и работа с существующим фондом скважин (работа непосредственно с продуктивным пластом, проведение различных обработок призабойной зоны пласта, забуривание боковых стволов), и бурение новых скважин по уплотняющей сетке, позволяющее включить в эксплуатацию ранее не охваченные зоны продуктивного пласта и т.д. Здесь важно, что инженерная мысль не стоит на месте и с каждым годом количество технических и технологических решений, позволяющих восстановить добычу и более эффективно извлекать нефть и газ на месторождениях, увеличивается. В том числе, и на зрелых месторождениях, работа с которыми ранее считалась экономически нецелесообразной.
– С какими трудностями приходится сталкиваться в работе?
– Возможные сложности можно разделить на два направления. Первое – это технические и технологические вопросы, в первую очередь, связанные со сложностями, возникающими в процессе выполнения работ по текущему и капитальному ремонту на скважинах. Решение этих вопросов – это наша ежедневная работа, показывающая и подтверждающая уровень технического оснащения компании и профессиональный уровень нашего персонала. Второе направление – трудности при работе с Заказчиками. Представители Заказчика это, в первую очередь, люди. Люди разные со сложившимся специфическим опытом, с разными мнениями. Подходы к решению у всех, соответственно, различны. Это может приводить к появлению спорных моментов. Часто приходится доказывать эффективность предлагаемых методов, спорить, убеждать. В отдельных случаях, чтобы сформировать окончательный план работ, возникает необходимость показать и сравнить, к каким результатам приведут предлагаемые нами решения, к каким – те, на которых настаивает Заказчик.
– А как обстоят дела с оборудованием?
– Считаю, что в нашей компании дела с оснащенностью оборудованием обстоят хорошо. Думаю, это могут подтвердить и наши Заказчики. Руководство ССК – все производственники, понимающие важность качественного оборудования, его роли в успешной реализации производственной деятельности и конечной эффективности. На примере некоторых компаний я знаю, что есть иные подходы, когда во главу ставится экономия на всем, зачастую бездумная, которая идет не только не на пользу делу и конкретному результату, но приводит к тому, что с некачественным оборудованием вместо заработка получаются одни потери. Наша компания к оснащению оборудованием подходит сбалансированно. Мы ежегодно анализируем и делаем выбор между оборудованием, предлагаемым импортным и отечественным производителями. Выбор производится на основании соотношения: цена оборудования и его качество. Оцениваются все технические параметры. Отрадно, что за последние 20 лет на российском рынке появились фирмы, которые поставляют оборудование не только не уступающее в качестве зарубежным аналогам, но и, во многом, их превосходящее. Говоря предметно, например, технически более совершенные подъемные агрегаты в начале деятельности нашей компании были канадского и американского производства. Они были оснащены вспомогательной лебедкой, были более удобны в монтаже и работе. Российские подъемные агрегаты того поколения не соответствовали этому уровню. Их использование приводило к дополнительным трудозатратам и потере времени, а, соответственно, снижало эффективность выполнения работ. На сегодняшний день можно уверенно констатировать, что подъёмные агрегаты наших ведущих производителей, таких, например, как ОАО «ПО ЕлАЗ», ничем не уступают зарубежным. Очень высокого качества достигли отечественные производители аварийного инструмента. Аварийный инструмент производства ЗАО «Сиб Трейд Сервис» и ООО «НПФ Завод „Измерон“ не уступает аналогичному производства лидеров этого направления (Weatherford, Bowen). Не уступает по качеству зарубежным аналогам противовыбросовое оборудование. И таких примеров можно привести много. Но это касается, к сожалению, пока не всего оборудования. Например, гидравлические ключи мы по- прежнему покупаем у американской компании Oil Country (Weatherford). Цена на такое оборудование российского производства более привлекательна, но когда в процессе эксплуатации приходится отвлекаться на более частый текущий ремонт и замену в случае выходов из строя, то стоимость на выходе оказывается такой же, как у западных аналогов. Тем не менее, по ряду наименований российские производители не хуже американских и европейских, а по некоторым показателям существенно превзошли их.
– Какова география работ ССК по ТКРС?
– Если смотреть по основным филиалам, то капитальный ремонт скважин представлен в ХМАО, где мы сотрудничаем с ООО „РН-Юганскнефтегаз“ (Роснефть), Томском регионе – там мы работаем с компаниями ОАО НК „РуссНефть“, ОАО „Газпром нефть“, в ЯНАО – это ОАО „НОВАТЭК“, ООО „Газпром бурение“. При этом мы постоянно отслеживаем новые возможности и не исключаем выхода на зарубежный рынок.
– Насколько охотно европейские (и вообще иностранные) нефтедобывающие компании приглашают российских сервисных подрядчиков?
– Объем работ в Европе небольшой и его перекрывают местные региональные подрядчики. Если говорить о Канаде и США, то они принципиально никого не пускают из российских подрядчиков на этот рынок и выполняют работы исключительно собственными силами. В Восточную Европу зайти можно, но риски потерять больше, чем заработать, слишком велики. Некоторый объем работ могут предложить Иран и Ирак, но в этом регионе очень велики политические и экономические риски. В Южной Америке и Азии российские компании работают, в некоторых странах уже очень давно, еще со времен СССР.
– Недавно Halliburton прекратила работу с компанией Газпром бурение на шельфе. Ранее ЕС грозился ввести запрет на ввоз оборудования. Как отразятся подобные санкции на сервисных компаниях?
– На „сервисерах“ это отразится незначительно. Мы имеем хорошую замену по основному высокотехнологичному оборудованию. Буровые установки, колтюбинговые установки, телесистемы, ВЗД, ГЗД, буровые долота, бурильный инструмент сегодня производятся в Китае. Часть этого оборудования можно приобрести непосредственно в России, в Белоруссии и других странах. Естественно, при уходе зарубежных сервисных компаний будет просадка в сфере предоставления услуг, которые они предоставляли. Сразу закрыть это направление будет затруднительно, но, вот, в 1,5 – 2-х летний период, думаю, что возможно. Предприятия, производящие оборудование не работают на склад. Необходимо будет время для его производства, приобретения и поставки. Квалифицированный персонал, который сейчас используют зарубежные сервисные компании при предоставлении услуг, практически весь состоит из граждан нашей страны, и, уходя, с собой они его не заберут. Поэтому, оснастившись необходимым оборудованием и набрав этот высвободившийся персонал, вполне реально в течение двух лет удовлетворить указанную потребность. Опять же, большинство российских сервисных компаний в последние годы не стояло на месте. В какой-то мере они уже готовы к такому развитию событий. Могу привести в качестве примера нашу компанию. Каждый год, независимо от ситуации, мы прорабатываем стресс-сценарии, основанные на возможном поведении рынка, заранее обдумывая свои действия в условиях различных сценариев с поставками оборудования и технологий. Уже сегодня мы с успехом реализуем проекты по наклонно-направленному бурению, где сами осуществляем услуги по проводке скважин, использованию телесистем, долот, т.е. инженерию полностью. Если раньше эти работы проводили сторонние организации (Schlumberger, Halliburton), то сейчас мы сами развиваем эти сервисы и мы не одиноки в таком решении. То есть, часть сервисных компаний уже занимается предоставлением подобных услуг и им не начинать с нуля, а нужно будет лишь развивать имеющиеся направления. Для нас, „сервисеров“, подобное развитие событий – скорее положительный момент, т.к. мы получим возможность и стимул увеличить объёмы работ и наладить у себя дополнительные направления.
– Ваш взгляд на перспективу России в случае дальнейшего негативного развития ситуации с санкциями…
– Здесь следует сказать, что в случае ограничений по технологиям, отечественные производители на какое-то время, конечно, просядут, но возможности постепенно компенсировать отставание у нас хорошие. Что касается инвестиций – если источники будут перекрыты, развивать экономику будет тяжелее. Прогнозы развития здесь зависят от жесткости предпринимаемых, например, ЕС мер. При этом видно, что европейские страны все-таки пытаются отстаивать свое мнение. Но, в любом случае, как бы ни развивалась ситуация, нефть и газ они покупать будут. И, например, заменить наши поставки углеводородов на сланцевые газ и нефть в краткосрочной перспективе невозможно из-за отсутствия необходимых терминалов и транзитных мощностей для перевозки в Европу. Нет достаточного количества танкеров для перевозки нефти и сжиженного газа, инфраструктуры, позволяющей перекинуть на рынок такие объемы. Еще 2 – 3 года Америка не сможет физически заменить наши объёмы на этом рынке. А ежегодный рост потребности никто не отменял. За это время мы имеем возможность построить трубопроводные магистрали в Азию и наладить там рынок сбыта, таким образом, снизив риски, если нас все-таки будут пытаться подвинуть на европейском рынке.